Макс Офюльс снимал фильмы о прекрасной эпохе, растаявшей, как сон. «Письмо незнакомки» — начало 20-го века, и действие происходит в Вене. Любовная история рассказана в письме от имени Лизы (Джоан Фонтейн), которой уже нет на белом свете. Она вспоминает три встречи с любимым, и эти встречи нам придётся пережить в то время, когда он читает письмо.
Но Стефану (Луи Журдан) эти встречи ни о чём не говорят. Он совершенно не представляет, кто эта незнакомка.
Когда история подаётся с одной стороны, приходится довольствоваться тем, что видишь. А насколько правдива такая история? Присматриваясь к деталям, понимаешь, что есть некоторые противоречия в рассказе Лизы. И это кажется главным отличием фильма от известного рассказа Стефана Цвейга. Иллюзия правды.
Лиза, если верить её истории, встретила впервые Стефана, когда ей было 17 лет. Они жили в одном доме, и она безоглядно влюбилась в красивого пианиста. Они встретились ещё два раза, и оба раза он не узнавал её, был с нею формально вежлив, сумев зачать их ребёнка. Она прекрасно знала, как много значили для него женщины, была свидетельницей их появления в его квартире.
Лиза умирает от тифа в больнице, а незадолго до этого скончался их сын, которого она назвала в честь отца. Ничего не вернуть, не у кого что-то уточнить или переспросить. Стефан совершенно случайно нашёл это письмо, перебирая почту перед тем, как бежать из дома. Он не хочет встречаться на дуэли с человеком по имени Йоганн Стауффер, письмо стало непреодолимым препятствием на пути к бегству. Он читает эту историю неразделённой любви как чью-то чужую, не свою, но она гипнотизирует его каждым словом.
А Лиза предстаёт перед нами самоотверженной женщиной, вызывающей полную симпатию. И можно всё так оставить, не вдаваясь в мелкие нюансы, не придираясь к её словам. Но ради объективности стоит призадуматься над её рассказом. Она, например, пишет ему, что «ночь за ночью» стояла подле его дома с одним желанием хоть мельком увидеть его. Но ничего такого нет на экране – только две интимные встречи.
Что касается её невинности, то так ли это? Караулить мужчину, идти с ним в постель, а потом предъявлять ему моральный счёт, это как-то не вяжется с её рассказом о том, как она беспомощна, хрупка и зависит от милости посторонних.
Можно двояко понять сцены, когда Лиза, подросток, наблюдает за Стефаном и его любовницей, поднимающейся по лестнице. Следом мы видим саму Лизу и Стефана точно в том же ракурсе, и даже фигуры по отношению друг к другу такие же. Возможно, Лиза проецирует свои любовные фантазии на него, представляя себя в его жизни, его постели, с ним?
А в сцене в поезде, когда Лиза рассказывает Стефану о том, как она с отцом путешествовала по Европе – за окнами мелькают нарисованные пейзажи. Иллюзия жизни.
Стефан и сам весь в иллюзиях о себе как о великом музыканте, втором Моцарте. И если всё правда в том, что рассказала в письме незнакомка, то тогда реальная жизнь прошла мимо – единственная женщина, которая его преданно любила, родила сына и продолжала любить и боготворить его. В этом, пожалуй, самая главная драма Стефана – расстаться с иллюзиями и встретиться, наконец, лицом к лицу с жизнью.
Даже если роль Немезиды принадлежит мужу незнакомки.
.
