Мои впечатления после фильма «Фрэнк»

Было бы исключительно странно, не появись в карьере Майкла Фассбендера такой фильм как «Фрэнк», зная его крепкую связь с Ирландией, Керри, и его постоянные возвращения в дом родной, родные пабы, к любимой еде, короче, всем истокам, которые делают понятие РОДИНА не абстрактным звуком, а физически осязаемой сутью. Но и это ещё не всё. Каждый ирландец (а Майкл гораздо больше ирландец, чем немец) горд тем, что он ходит по той же земле, что вскормила Сэмюэла Беккета, Джеймса Джойса и Флэнна О’Брайена. Ирландцы знают толк в абсурде, как никто другой.

Кстати, возможная экранизация романа О’Брайена «О водоплавающих» никак не может найти финансовой поддержки и всё ещё находится на уровне слухов, а ведь этот проект Брэндона Глисона («Голгофа», «Храброе сердце», «Залечь на дно в Брюгге«) должен был собрать воедино весь цвет ирландского кинематографа. Удивительно, как в Ирландии переплетаются все актёры — сын Брэндона, Домналл, сыграл вместе с Майклом в фильме «Фрэнк».

Среди последних работ Майкла Фассбендера роль Фрэнка у меня вызывала больше всего опасений. Ой, напрасно. Получила от картины огромное удовольствие. Главное, забыть, что это комедия и не ждать, что полтора часа тебя будут развлекать. Напряжение остаётся ещё долго после окончания фильма, а мозг, привыкший бегать по одним и тем же концептам, ищет логических объяснений такому явлению как Фрэнк.

Игра актёров в заданных экстремальных обстоятельствах — высший пилотаж. Поразила Мэгги Джилленхол в роли Клары, ангела хранителя Фрэнка — в ней столько истории, столько теплоты к Фрэнку и ненависти к затесавшемуся Джону.

Скут Макнэйри («12 лет рабства», «Исчезнувшая») хорош в роли клавишника Дона. Он предостерегает героя Домналла Глисона:

«Однажды ты захочешь стать Фрэнком. Но запомни, Фрэнк один».

Попробуйте отыскать музыканта, которому совсем неважны признание, деньги, фанаты. Но Фрэнк творец и создаёт музыку для себя. Он внутри своей огромной головы один на один с божественным звуком, который находит повсюду – в склянках, ветре, скрипе дверей. Он не хочет быть ни Майклом Джексоном, ни Джастином Тимберлейком. Ему хорошо и покойно в своём углу рядом со своими преданными друзьями. Но в этот закрытый рай врывается волей случая Джон, вполне типичный, не очень талантливый, а, следовательно, жаждущий получить и славу, и деньги, и фанатов.

Более того, постоянно чирикая в сети, он выводит группу из тени, стопроцентно уверенный, что и они об этом денно и нощно мечтают, но не знают, как.

Запустив реакцию, он, тем самым приводит всех к черте, за которой выбор, неясность, неуверенность, оголённость. Снимите голову и выйдите на яркий свет, отдайтесь на суд толпы, и она вам скажет, чего вы стоите. Только толпа знает, что стоит ваше творение. Толпа вас вознесёт или растопчет.

Джон буквально умирает от любопытства увидеть лицо Фрэнка. Как всё просто для него, как по-человечески – нет лица, нет личности.

Во мне также боролось дикое желание снять с Фрэнка его жуткую голову. Только ко второй половине фильма я поняла, что тем самым я желаю для него эмоциональной смерти. Снять голову – значит, отдать себя на растерзание толпе, убрать все разделительные линии. И что получить взамен? (Славу, деньги, фанатов). Знакомая до боли сделка — Фауст и Мефистофель.

Разве Фрэнк, Клара, Дон, Симона и Барак навязывают свою музыку? Претендуют на что-то большее, чем развлечь посетителей бара? Они совершенно счастливы в своём нескончаемом творческом поиске, бесконечном путешествии в звуке. Даже запись альбома для них не самоцель, а желание быть вместе на одной душевной волне. Они по-особенному воспринимают музыку. Плохая (читай, «мейнстримовская») музыка может буквально вырубить Фрэнка.

Чем больше дистанция между группой и славой, тем для них лучше, тем безопаснее для их душевного благополучия. О, Господи, как трогательно хорош, уязвим Фассбендер в роли Фрэнка. Я боялась, что не смогу воспринимать его с бутафорской башкой. Чушь. Такой актёр играет всем телом: его суетливые руки, опущенные плечи, напряжённая шея – всё буквально кричит о внутреннем состоянии Фрэнка. А как он лежит в горестной позе эмбриона – жертва амбициозного и бесталанного Джона! Сердце буквально разрывается от желания вернуть всё на круги своя для группы и дать хаааа-ро-шего пинка Домналлу Глисону.

Последняя сцена картины – поиски Фрэнка, встреча с группой, песня в баре «Я люблю вас всех», которую исполняет Фрэнк — квинтэссенция драмы\комедии Ленни Абрахамсона.

Кажется, что Джон что-то, наконец, для себя уяснил. Кажется, он понял, что прикоснулся своими грязными (несмотря на тотальную гигиену!) руками к чему-то очень чистому, непорочному, божественному. Истинному искусству. Абсолютному искусству. Где нет места толпе, славе, деньгам, всей этой коррозии, разъедающей культуру. Где царит только Творец и его идеи. И очень преданные люди. Их совсем мало.

P.S.  Всю музыку исполняют сами актёры — сами играют, сами поют.

И да, конечно, в картине есть смешные моменты, но опять же, с какой точки на это посмотреть. Если в вас преобладает Джон, то будете валяться от хохота. Если сострадание и понимание, то ощутите эмпатию и грусть.

Посмотрите видео, где Майкл и Домналл рассказывают о «Фрэнке». Наблюдать за ними просто сказочное удовольствие. Ребята работают на одной душевной волне!