Всей семьёй вчера посмотрели «Полёты во сне и наяву» — вверглись в дискуссию. Я с ужасом обнаружила, что поменяла своё мнение о главном герое Сергее Макарове, которого играет Олег Янковский — избавилась от сочувствия и жалости к этому персонажу.
Как это случилось? Примерила на себя его метания и поиски? Но и раньше я это с успехом делала, при этом жалея его по-матерински. Такая резкая оппозиция этому человеку может означать лишь одно – я выросла, я самостоятельна, я независима, меня греет моя семья, мои друзья, мои интересы, а он, скрюченный и плачущий, остался в стоге сена, далеко, в прошлом.
Да, повторюсь, моё мнение о Сергее изменилось. Но картина по-прежнему впечатляет, заставляя проживать несколько дней из его мытарства на полную катушку. Накануне своего сорокалетия он делает всё возможное, чтобы настроить против себя полгорода. А сам День Рождения становится определяющей точкой его путешествия, с которой либо всё начнётся, либо кончится.
«Полёты» вызывают у меня стойкую ассоциацию с другой картиной, снятой тремя годами раньше, «Отпуск в сентябре». Но Зилов, сыгранный на самых противных нотах Олегом Далем, вызывает более сильное отторжение, чем Макаров Янковского. (Кстати, обоим актёрам по 38 лет на время съёмок картин). Срабатывает невероятное обаяние Янковского, коим он пользуется вовсю, вовлекая в свою клоунаду всех близких и дальних, испытывая их терпение и выставляя полными идиотами.
У обоих есть несбыточная цель – у Зилова поездка на охоту, у Макарова – повидать мать, у которой не был пять лет. Оба изменяют жёнам и поглядывают на молодых. Оба инженеры – что-то там проектируют, ненавидя свою работу. Но Зилов действует жёстче Макарова – он приготовил для своих друзей и коллег по работе более изощрённые игры.
Сергей Макаров просыпается на рассвете от каких-то кошмаров. В тесной квартирке рядом с железной дорогой всё дрожит и трясётся от проезжающих поездов и слышны объявления по громкоговорителю. Он садится за стол, где рассыпаны его чертежи и начинает писать письмо матери. Дальше первой строчки дело не идёт. И не пойдёт. Разве можно что-то объяснить в письме?
Стычка с женой (играет Людмила Зорина, реальная жена Янковского) гонит его вон из дома. Почему-то кажется, что эта ссора ему очень выгодна – можно пропадать где угодно и с кем угодно, не держа ответ. С этой горькой предрассветной ноты начинается двухдневная одиссея неприкаянного героя.
В сцене утренней ссоры всё абсолютно понятно о жизни Сергея – ненадёжность, хрупкость, необязательность и … «невыносимая лёгкость бытия», как выразился бы Милан Кундера. И эту невыносимую лёгкость Макаров сам себе выковал. В одном из эпизодов он приходит к своему однокурснику Николаю (Олег Табаков), который стал его начальником в маленьком проектном бюро.
Николай влюблён в Ларису (Людмила Гурченко) из этого же бюро. Он говорит Макарову, как завидовал ему в институте, и как жалеет его сейчас, потому что в жизни у него всё кувырком. Любимчик женщин, Макаров охотно пользуется их отношением – перехватывает денег, ездит на машине Ларисы по старой памяти. Отношения подруга-любовница очень устраивают Сергея. Даже расставшись с женщиной, он продолжает брать у неё деньги, что отлично иллюстрирует его натуру – паразитизм и беспринципность.
Он возлагает большие надежды на новую подругу, молодую девушку Алису (Елена Костина), которая, вероятно, раза в два его младше. Что он для Алисы? Что он может ей дать? Ни денег, ни энергетики. Он настолько устал от жизни, что даже развлечения ему в тягость. На новом празднике жизни он лишний. Она знакомит его со своими друзьями, скульптором (Александр Адабашьян почему-то говорит голосом Юрия Богатырёва и этим вызывает когнитивный диссонанс)), который уже успел вылепить её молодое тело и ему осталось «пройтись по её костям». С появлением друга Алисы (Олег Меньшиков), напористого и самоуверенного, у Макарова ещё меньше останется иллюзий относительно своей подружки.
С каждым новым лицом в путешествии Сергея открывается какая-то новая деталь его характера – вот ночная встреча с режиссёром, снимающим историческую картину во Владимире. Режиссёра играет Никита Михалков, и несколькими мазками он нарисовал пародию на самого себя – этакий барин, уставший от славы и внимания, а появление Макарова перед его камерами – встреча небожителя и простого смертного. Своеобразная аналогия отношений Москва-провинция. Высокомерие зашкаливает.
И ещё одна ночная встреча характеризует Макарова – он становится случайным свидетелем воровства на товарнике, в котором отправился к матери. Его реакция спонтанна, пресечь грабёж, и он не думает о трагических для себя последствиях.
Из короткого знакомства с Макаровым совершенно ясно, что он не однозначная личность и нельзя сказать про него – «плохой» или «хороший». Он, как все мы, мешанина из разных импульсов. И подойдя к какому-то возрастному рубежу, мы начинаем переоценивать ценности и пытаться ответить на неудобные вопросы. Типа, «Доколе?» Иногда это так больно, что лучше бы забраться назад в утробу матери и попросить её родить себя обратно.
Этот кризис среднего возраста кто-то преодолевает играючи, а кому-то приходится пройти круги адовы. И совсем не факт, что из стога сена Макаров выйдет новой личностью и обрадует всех своим перерождением. Но на этом мрачном фоне есть одна тоненькая ниточка – его несомненная любовь к дочке. А когда она ему долго машет рукой в ответ, то это говорит о том, что любовь взаимна. И что, если не любовь, спасает нас на этом несправедливом свете?
P.S. Роман Балаян снял такие картины как «Поцелуй», «Храни меня, мой талисман» и «Леди Макбет Мценского уезда».
И мне его жалко. Янковский секс символ того времени.
Вам жалко Макарова, конечно, не Янковского? За что же его жалеть?
Вот удивительно, не так давно же обсуждали Утиную охоты и Вы говорили что сочуствуете Зилову. А этот герой действительно гораздо менее неприятный и получил разнос.
Вот представила себя на месте Макарова. Чтобы переродится или что-то поменять нужно видеть какую-то перспективу. А какая у него перспектива может быть? Карьера? Вряд ли. Новая семья? Сомневаюсь. Дочь, боюсь не настолько мощный стимул, она и раньше была. Уехать в глушь, в Саратов? Там моментом сопьешься.
Пахнет безысходностью.
Да он и сам живёт в глуши — город Владимир. А что он может в Нью-Йорке? Отношение к Зилову мягче,несмотря на его поступки, потому что, вероятно, он напоминает мне человека из очень близкого круга. Да и сами актёры влияют на мой выбор. К Далю у меня какое-то личное тёплое отношение, кого бы он не играл. Моя любовь к нему с фильма «Старая, старая сказка».
А мне лично не понравилась первая сцена, когда жена ему выклевывает изощренно мозг, за то, что он встал и пошел чертить.
В целом, это фильм из той же категории — когда человек пытается сбросить ярмо, накинутое общественной моралью и нормами. В случае с Янковским он это делает слепо, инстинктивно, как раненое животное. Силы его покидают в этой борьбе, где нет цели, кроме полного отрицания себя в окружающей действительности. Попытки схватиться за что-то осязаемое, реальное — будь-то дочь, новая пассия, старая любовница, друзья, даже случайная работница железной дороги. Они все его видят не тем кем он является или хотел бы являться. Он ищет в каждом из них свое достойное отражение, себя настоящего, но эти отражения настолько его пугают, своей узостью, плоскостью, что он их старается разбить, чтобы не приклеилось, чтобы оно не стало реальностью. В результате возврат в детство, к матери, в позу эмбриона, когда выбор не сделан и есть время.
Мне кажется, что первая сцена это привычно повторяющееся действие — кошмары, выходит на кухню, будит светом дочку и закрутилось. Я не почувствовала, что она его пилит. Если бы все так клевали мозг, как она — мягкий упрёк шёпотом. А надо бы колом по башке — он гуляет, развлекается, потом предрассветные бдения, а живут в пяти метрах все трое, связаны всеми нервами. Один встал — все проснулись.
О его поисках ты, вероятно, прав. Он слишком слабый, чтобы воспарить и слишком гордый, чтобы жить, как все. Конечно, он знает, что они видят его насквозь, но прощают ему его «шалости», надеясь, что пройдёт, что повзрослеет. Но это не тот случай. Не пройдёт и не повзрослеет. Макаров и Зилов — один типаж. Или спиться, или покончить собой. Макаров, похоже, малопьющий. Значит — второе.
А вот тут цепочка неполная — а как же Платонов, герой Калягина из Неоконченной пьесы для механического пианино? Выход есть, смириться, одеть ярмо, стать как все и больше не выеживаться.
Я бы Платонова в один ряд с этими двумя персонажами не ставила. К 40 накрывает многих, но по разному. Платонов не реализовался как мог, но принял это, как и то что не готов на самом деле что-то совершать. Тошненько в привычном быту, но ведь сам выбирал.
А Зилов и Макаров кажется осознали что в их случае реализовывать было нечего, признать страшно, значит надо искать виноватых. Съедают всех вокруг изображая ни кем не понятую тонкую душевную организацию.
Не вижу ни какого ярма у Зилова и Макаров, кроме осознания собственной никчемности. Ни тот ни другой и так особенно не обременены нормами морали и долга. Я тут соглашусь с georgina, или самоубийство или запой. Мало того, что объективно вариантов какого-то прорыва не нахожу, так еще и характеры довольно слабые «истеричные, заеденные анализом, рефлексом». Отвратительные оба.
Недавно пересмотрела фильм «Плохой хороший человек» с Олегом Далем и Владимиром Высоцким и увидела словно продолжение жизни этих персонажей, о ком ведём дискуссию. Словно бы они, как Лаевский (Даль) смирились и стали жить дальше, как все.
Пример с Платоновым мне понравился — тоже кризис, тоже ощущение полного несоответствия, ненужности. «Зачем я живу?» А ещё забыли Печорина, лишнего человека, сеющего вокруг себя скуку и опустошение и даже смерть. Наверное, это самое страшное, чувствовать себя лишним. Ещё вспоминается герой Джека Николсона из «Пяти лёгких пьес» https://yaokino.ru/pjat-liogkih-pjes
Такие метания и поиски себя всегда интересно наблюдать на экране и в литературе.