Баския \ Basquiat (1996) – режиссёр Джулиан Шнабель

Все, кто хоть раз в жизни рисовал, помнит это состояние ухода из мира слов и времени.  Состояние мечтательности охватывает художника, время перестаёт существовать. И даже внутренний голос перестаёт говорить и умолкает. И есть только цвет, форма, текстура и их взаимодействие.
Существует теория для объяснения такого явления. Язык сосредоточен в левом полушарии мозга. Искусство находится в правом.  Ты не сможешь что-то нарисовать, пока думаешь об этом словами. Вот почему художники неспособны говорить о своих работах и глупо их спрашивать «О чём вы думали, когда рисовали эту картину?» Они задумывались над этим гораздо меньше, чем вы.

Жан-Мишель Баския вероятнее всего провёл свою короткую жизнь именно на правой стороне мозга. И понять его смог другой художник, вот почему режиссёрский дебют Джулиана Шнабеля, друга Баскии, настолько поэтичен и доверителен. Шнабель  запомнил его тихим, бессловесным, мечтательным, печальным и  добрым. Он надевал маску пассивного наблюдателя, хотя в глубине бродили обиды и злость.

Баския родился в Нью-Йорке в семье среднего класса и стал главным художником поколения 80-ых, населяющего  район Сохо на  Манхэттене. Его первые работы появились раньше, он подписывал свои граффити именем SAMO, и эти рисунки можно было встретить по всему Нью-Йорку.

29 апреля 1979 года на открытии художественного пространства под названием the Canal Zone он впервые признался, что SAMO это он, и через считанные дни за ним стали охотиться коллекционеры.
Все его картины словно сосредоточились на поверхностях, до которых он мог дотянуться. Он рисовал на заборах, стенах, полотнах, на платье своей девушки и даже поверх её картин. Он вошёл в успех с поразительной лёгкостью – однажды он просто подошёл к столику в ресторане, где сидел Энди Уорхол и знаменитый коллекционер (Деннис Хоппер) и предложил свои картинки в виде почтовых открыток и сразу получил за них деньги.

Джеффри Райт играет своего героя с мистической непроницаемостью. Баския спал прямо на улицах в картонных коробках как бомж, и даже для своей любимой девушки Джины (Клер Форлани) он остался неразгаданной загадкой. Он весь был сосредоточен на своём внутреннем мире, как все наркоманы он прислушивался только к своим ощущениям.

Нью-Йорк быстро сделал из Баскии звезду. Его творчество великолепно (когда видишь в фильме, как он пишет, понимаешь, почему люди так обожают его полотна), но история о его жизни ещё великолепнее: из картонной коробки да прямиком на открытие собственной выставки! Баския вскоре становится близким другом Энди Уорхола в замечательном исполнении Дэвида Боуи, противоестественно отстранённым (что не новость!), но одновременно нежным, открытым и очень  тонко чувствующим всё новое в искусстве.

Когда Баския расстроился, прочитав в журнале статью, где его назвали талисманом Уорхола, их общий приятель признался: «Энди просил меня только об одном, поговорить с тобой, чтобы ты завязал с наркотиками». Этого Баския выполнить не мог. Наркотики были сутью его существования. Даже лучший друг Бенни (Бенисио Дель Торо) бросил его  из-за такого самоуничтожения.

Джина однажды нашла его практически мёртвым после передозировки.

Всем было очевидно, что он в беде и живёт в собственном ненормальном мире. Мы узнаём, что его мать находится в клинике для душевнобольных, и в фильме есть горькая сцена, когда Баския пытается сломать ограду, чтобы навестить её.  Потом он уходит от закрытых ворот и долго бродит по улицам в пижаме и тапочках, снова бездомный и неприкаянный.

Режиссёр Джулиан Шнабель знает мир искусства Нью-Йорка очень близко (мы видим его собственные полотна  в мастерской персонажа, которого играет Гари Олдман), и он показывает нам агентов, критиков, коллекционеров и дилеров. Он как никто другой знает,  насколько глубоко жадность проросла в коллекционерах и дилерах. Он показывает нам изумительную сцену – Баския  оставил рисунок соусом в гостевой книге ресторана, а другой посетитель вырвал страницу, чтобы продать (?) или повесить в рамке у себя на стене (?).

Баския по-настоящему удивительный художник, и правая сторона у него редко ошибалась, как он демонстрирует в сцене с полотном Уорхола – взяв кисть,  он бесстрашно делает мазки белой краской на готовом полотне друга.  И Уорхол ему позволил: «Я думаю, ты прав с этой белой краской». Но безумие всегда рядом с ним. Шнабель часто напоминает нам о внутреннем смещённом сознании Баскии: он смотрит на небо и видит сёрферов,  рассекающих океан над Манхэттеном.  Жан-Мишель рисует стопку сваленных в кучу автомобильных покрышек, а потом видит как они вдруг превращаются в цветущее дерево. Ближе к финалу он носит деревянные башмаки, на которых написано его рукой «Титаник».  Баския умер в 1988 году, ему было всего 28 лет.

трейлер фильма Баския