Сёстры Бронте: Пройти незаметно

История семьи Бронте не менее драматична, чем книги, которые они оставили после себя. Два дня назад на телевидении Британии прошла премьера двухчасовой драмы «To Walk Invisible» (Пройти незаметно) — исследование напряжённой атмосферы, где расцвела фантазия сестёр Бронте, отчасти спровоцированная их братом Бренуэллом, наркоманом и алкоголиком. Режиссёр картины Салли Уэйнрайт и Трейси Шевалье, писательница исторических книг, ведут интересный разговор об этой невероятной семье. Я получила огромное эстетическое удовольствие. Читайте!

Трейси Шевалье: Давно собиралась спросить – «Вы – Шарлотта или Эмили?»

Салли Уэйнрайт: (смеётся) Пожалуй, Эмили и Энн.

Трейси: Обычно поклонники этой семьи предпочитают выбрать между Шарлоттой и Эмили. Теперь сюда вклинилась Энн.

Салли: Я думаю, она просто была в тени своих сестёр. Когда я читала письма Шарлотты, то между строк проскальзывали намёки, что отношения сестёр были очень трудными. Шарлотта хотела быть другом Эмили, но Эмили был никто не нужен. Поэтому я представила их в своём фильме такими изворотливыми в отношениях друг с другом, где Энн была как связующее звено между ними.

Трейси: Она была примирителем.

Салли: Она была чуть взрослее. Она дольше всех имела место работы и больше соприкасалась с реальной жизнью, чем Шарлотта, или Эмили и, тем более, Бренуэлл. Мне захотелось вывести Энн из тени, и она не просто «та, другая». Шарлотта время от времени словно извинялась за Энн и Эмили, говоря, что они не ведали, что творили, когда писали свои книги. Конечно же, они ведали и знали, что делают.

Трейси: Я смотрю на Шарлотту с точки зрения писателя и считаю «Джейн Эйр» более солидной работой. «Грозовой перевал» хотелось забросить в дальний угол комнаты.

Салли: Правда?

Трейси: Там такая странная структура…

Салли: Восхитительная структура.

Трейси: Она невероятно жестокая.

Салли: Она сложная. Люди сложные. Люди имеют свою тёмную сторону.

Трейси: Но и «Джейн Эйр» также сложная и в какой-то мере даёт читателю больше. Я чувствую, что и сама Эмили была неспособна дружить. Она бескомпромиссна. И книга «Грозовой перевал» тоже бескомпромиссна и она изматывает душу. Я думаю, такие люди, как Эмили, необязательно вы, восхищаются безумной страстью между Хитклиффом и Кейти. А ведь он ужасный тип.

Салли: Нет, это роман о домашнем насилии. Он странный, потому что это любовный роман и в то же время нет. Это странная связь. Думаю, вот отчего мне нравится Эмили – у неё такой необычный склад ума. Я восхищаюсь ею, стремлюсь к её высоте. Знаете, я никогда не буду такой умной. Она чрезвычайно умна. Меня интригует тот факт, что она была такой замкнутой. Меня влечёт эта женщина, которая была сама собой. Она не была особенно женственной и шла собственной дорогой. Вот где я расстаюсь с Шарлоттой. В ней были задатки великой феминистки, а затем она сдалась.

Трейси: Как?

Салли: Бросила писать, когда вышла замуж.

Трейси: Я думаю, она наслаждалась новой ролью. Мне бы очень хотелось узнать, что бы случилось, доводись ей прожить дольше. Уверена, что она бы вернулась к написанию книг.

Салли: Что особенно восхищает в Шарлотте, это то, что она писала о женском опыте. Она была одной из первых женщин, кто действительно это испытала в «Джейн Эйр». Она писала как никто до неё о том, что думали и чувствовали женщины.

Трейси: Все, кто вырос в Йоркшире, погружены в тему семьи Бронте или это особенно дорого вам?

Салли: Не знаю, как насчёт погружения всех, но я погрузилась точно. Это делали мои родители по воскресеньям – брали нас куда-нибудь с собой, вроде Пастората (дом Бронте). Помню, меня просто переполняла атмосфера этого места. Мама говорила: «Вот диван, где умерла Эмили». А моя сестра говорила: «Ладно, мы уходим». Но меня это притягивало. Это было очень тяжёлое чувство для ребёнка.

Трейси: Для взрослого тоже! Когда смотришь на эти окна на фасаде дома, видишь эти могилы…брр. Когда канал BBC попросил вас снять этот байопик, какую часть вы решили перенести на экран?

Салли: Последние три года в их жизни были такие напряжённые, что мне не пришлось ничего выдумывать – всё перед глазами. Мне хотелось поместить Бренуэлла в эпицентре, не изображать его отстранённость. Меня интересовало, как он воздействует на семью, будучи алкоголиком. Когда мы представляем себе семью Бронте, мы привычно думаем о нём как о вызывающем раздражение младшем брате где-то на задворках семьи. Но в свете их ежедневной личной жизни он не был на заднем плане, он был их вечная проблема, с которой им приходилось жить.

Трейси: Каждый раз, приезжая в Пасторат, я сразу поднимаюсь на Пенистоунский Холм, чтобы наблюдать, как медленно возводятся декорации. Это было завораживающим.

Салли: Это действительно грандиозное зрелище, но у нас было несколько проблем. Мы выбрали замечательное место для строительства – ландшафт обязывал, но одновременно это было просто безумное место в смысле погоды. Нам следовало бы знать, что там дуют постоянные ветры. А так как мы использовали много компьютерной графики, мы с таким же успехом могли выстроить это в Манчестере. Позор. В какой-то момент муниципалитет хотел купить это и сделать туристическим объектом, но к тому времени, когда мы закончили съёмку, всё развалилось из-за погоды.

Трейси: А вы что-нибудь писали до этого об исторических личностях?

Салли: Нет, это впервые.

Трейси: Ощущали какую-то скованность?

Салли: В написании диалогов того периода! Я так нервничала, чтобы сделать всё, как надо. Мне потребовалось много времени, чтобы решиться на написание сценария, потому что я не хотела, чтобы это ощущалось, как историческая драма. Я хотела, чтобы всё ощущалось живым. В первый раз я не писала что-то современное. Я воспринимала это как вызов. Какие слова взять из сегодняшнего дня и позволить им звучать естественно в том времени. У нас были длительные споры по поводу использования слова “fuck”.

Трейси: Они это говорят? Эмили говорит?

Салли: Бренуэлл говорит. Я сидела в библиотеке Пастората с Сивом Янссоном, моим литературным советником. Энн Динсдейл (главный куратор) немного поодаль, и я шепчу Сиву: «Как вы думаете, Бренуэлл сказал бы “fuck”? Энн воскликнула: «Конечно, сказал бы!». Я подумала: «Хорошо, беру это слово». Я говорю вам о том, как попытаться достичь этого баланса между ощущением вибрации и использованием языка…

Трейси: …с уважением к тому периоду? Добро пожаловать в мой мир! Я стараюсь решить эту проблему путём подбора пары, оставаясь при этом очень воздержанной. Очень тяжело достичь чистоты, которая даёт ощущение безвременности, в то же время получаешь ощущение эпохи. Обожаю писать диалоги. Не люблю описаний. Сценарий ведь весь состоит из диалогов?

Салли: Я вставляю туда массу режиссёрских указаний. Однажды Кэй Меллор (британская актриса, режиссёр, сценарист) мне сказала: «Если ты не вставила это в свои сценические указания, а потом это не получила, то это твоя ошибка!» Я люблю писать режиссёрские указания. Я бы даже попыталась написать роман, но не знаю, имею ли право…

Я несколько раз начинала писать роман, но всё заканчивалось где-то на тридцатой странице.

Трейси: А я подумываю о сценарии (Трейси Шевалье – автор романа «Девушка с жемчужной серёжкой»). Думаю также об историях, а потом пугаюсь. Это кажется таким чужим. Что меня больше всего поразило во время двухлетней работы в Пасторате и что я жажду увидеть в картине «Пройти незаметно» — не люди, а отношения между ними. Три сестры сидят вкруг стола, а потом за два года они создают три бестселлера, которые до сих пор печатают и изучают. Можете вы что-то подобное вообразить о своих родственниках, что они будут все успешными и сделают что-то в этом роде? Я считаю, что это связано с атмосферой всего дома и их отношениями.

Салли: Из всех фигур в литературе, кроме Шекспира и Диккенса, людям больше всего интересна личная жизнь сестёр Бронте. Они жили в полной безвестности, а теперь они мега звёзды.

P.S. Трейси Шевалье автор книги «Читатель, я вышла за него замуж », коротких рассказов, навеянных романом «Джейн Эйр».

источник The Guardian