Это интервью с режиссёром Клер Дени, которое она дала журналистам The Playlist в связи с выходом картины «Высшее общество» на экраны. Она приоткрыла некоторые поразительные детали сюжета. Читаем и удивляемся.
К этому моменту фильм мною просмотрен дважды. Мне он кажется неким гибридом жанров. Он не только научно-фантастический, он ощущается как клаустрофобный, словно фильм-тюрьма без возможности убежать.
Да, конечно. Это также фильм о сексуально-озабоченных людях. Сексуальность невообразимо важная вещь для заключённых.
Эта удивительная машина, которую героиня Джульет Бинош использует в фильме.
Ящик для траханья!
Ящик для траханья!
Можно найти что-то соответствующее в сексшопах, но я представила это в упрощённом виде. Практичный и очень эротичный.
Это становится одним из самых естественных и прекрасных моментов картины.
Да, потому что Джульетт поняла. Она это поняла, что я вставила в ту сцену, когда она использует машину, чтобы доставить себе удовольствие в момент отчаяния.
Отчаяние, сказать по правде, хватает.
Да, но есть и моменты любви. Если бы отчаяние победило, то никого бы не осталось. Персонаж Роберта Паттинсона остался до конца из-за своего ребёнка.
Нет ничего более человечного, чем это. Забота о новорожденном, быть родителем, всё это в нашем коде.
Когда отвечаешь за кого-то, ты всегда становишься лучше. Даже возьмите к примеру, если у вас есть собака или кошка, даже домашний питомец зависит от вашей заботы о нём. Он даёт вам причину жить. Даже маленькое растение может стать такой ответственностью.
Я вспоминаю свою бабушку, которая вела очень замкнутый образ жизни в свои последние годы. У неё был цветок, за которым она ухаживала. Даже умирая, она всё спрашивала, как там её растение поживает. Это стало для неё зоной ответственности.
И это нормально. А у нас не у всех есть желание жить. Мы знаем, что мы не сверх-люди, мы смертны, мы знаем, что есть невыносимая боль. И скажите, есть ли на свете человек, не задумывающийся о смерти? Нет таких.
И д-р Дибс, в какой-то мере, играет Господа, или, скорее, матери-природы в отношении своих товарищей по несчастью?
Бог, да, именно так, но в полном сама отчаянии. Она преступница самого высокого уровня, убившая своего мужа и детей, но теперь она пожелала стать создательницей жизни, что, конечно, абсурд!
Мне показались её сцены с Монти Паттинсона очень эротичными.
Она считает его очень сексуально привлекательным и не может не сказать это ему. Когда мы проводили кастинг, я знала, что это очевидный факт – каждая женщина нашла бы Роберта Паттинсона привлекательным, соблазнительным. Не использовать это, не констатировать очевидное, могло бы нанести фильму урон. Красота человека, конечно, проистекает из его физики, но есть ещё и внутренняя красота, которая нас всех влечёт. Возьмём, к примеру, Андрэ Бенджамина. Он для меня самый красивый мужчина, кто-то наподобие Далай Ламы, с таким мощным духом и силой.
Бенджамин из бывшей группы Outkast, музыкант, поэт и, конечно, актёр.
Андрэ3000. Он не хочет больше ассоциироваться с группой. Я обожаю Андрэ Бенджамина прежде всего как актёра. нО он не хотел играть в моём фильме. Мне пришлось ехать в Атланту, чтобы его уговаривать. Я ему сказала: «Ты мне нужен в моей картине. Прошу тебя». Он согласился.
Его персонаж легко забыть. Сцены с ним редкие, но когда начинаешь думать и спрашивать себя о нём, он надолго западает в память.
Я думаю о нём всё время. Его величество. Не преуменьшая значение самого Паттинсона, такого умного и доверчивого человека.
Роберт Паттинсон сказал тоже самое о вас.
Есть причина, чтобы свой следующий фильм снять вместе с ним. Мне просто понравилось с ним работать. Перенести на экран роман недавно ушедшего писателя Дениса Джонса «Звёзды в полдень» (The Stars at Noon)
Не помню, где прочитал, что вы изначально хотели на роль Монти Филипа Сеймура Хоффмана.
Когда я писала сценарий, я хотела, чтобы он сыграл эту роль, я хотела актёра, который смог бы показать на экране отчаяние. И я увидела фильм Пола Томаса Андерсона «Мастер». Там есть сцена, где он танцует, и я ничего подобного больше не видела. Такое желание возникло войти в экран и сказать ему: «Обними меня». Когда он умер, я даже говорить не хотела об этом, слишком всё было на эмоциях. Когда приехал ко мне Роберт и сказал, как сильно он хочет эту роль, я подумала, что он слишком молод. Я ошиблась.
Сцены Монти с ребёнком наверняка было трудно снимать.
Это я гарантирую (смеётся). Я хотела начать съёмку картины именно с этих сцен, потому что они говорят всё сразу о человечности, только взгляни на лицо отца. Без этих сцен не было бы картины. Они заставляют вас сразу понять, кем является Монти, какой он человек, нежный человек.
Без этих сцен зрителю было бы невозможно понять, он герой или антигерой.
Правильно, он был бы просто депрессивный человек, не желающий отдать свою сперму.
Или, как вы называете это в своих интервью…
Священная жидкость (смеётся).
