Киану Ривз снова с самурайским мечом в бодром трейлере к фильму 47 Ронинов. Как водится — это ремейк одноименного японского фильма 1962 года. Сюжет прост — главу клана обманом заманивают в засаду и убивают. Клан должен распасться или сделать сипуку, но принимается решение отомстить за смерть хозяина и отряд оправляется в последний поход. По дороге к ним присоединяется изгой по имени Кай (Ривз).
Смотрим трейлер к фильму 47 Ронинов:
Так же в этом же 2013 году, вышел его первый режиссерский дебют — «Мастер тай-цзи«, где он исполнил роль злодея. Фильм широкого проката не увидел и прошел лишь в Китае, где особого успеха не имел.
PS Очень интересное интервью с Киану Ривзом Кинопоиску на премьере фильма «Криминальная фишка от Генри».
Для современных молодых людей Киану Ривз — однообразный и скучный актер с неподвижным лицом в каждом экшне, где его можно увидеть, а вот для тех, кто застал восьмидесятые и девяностые, Киану — красавчик, блестяще работавший в разных жанрах, начиная с фантастической комедии «Невероятные приключения Билла и Теда», продолжая захватывающим «На гребне волны» и другими его работами. Если кто-то видел «Мой личный штат Айдахо», то вряд ли забудет тонкую и сложную роль молодого актера. Но в романтической истории Киану так же хорош, как и в драме. Достаточно посмотреть на его фильмографию, и скептики, считавшие его посредственным актером, поймут, что совсем ничего о нем не знают.
Мистер Ривз пользуется репутацией неразговорчивого и тяжелого для интервью человека. Отвечает он всегда немногословно и с неохотой. Однако, встретившись с ним на фестивале в Торонто в прошлом году, КиноПоиск убедился в правдивости первого наблюдения, но со вторым категорически не согласен. Возможно, дело было в том, что ему нужно было продать первый фильм своей компании — «Криминальная фишка от Генри». А может быть, потому, что он был опять в городе, где провел большую часть своей юности.
— Ты ведь вырос в Торонто, правильно?
— Да, я жил в Торонто с 7 лет и уехал, когда мне было 20. Вернувшись сюда лет через шесть или семь, я помню, что захотел пройти по улицам, где я рос, заглянуть в места, куда я часто заходил, но потом перестал это делать. Все меняется, ничто не остается таким же, как прежде.
— Ты чувствуешь себя больше американцем теперь или все еще канадцем?
— Я не знаю. У меня есть канадский паспорт, годы формирования личности прошли здесь, но я чувствую себя и американцем. Не знаю. У меня нет семейных традиций ни в Канаде, ни в Штатах. Моя мама — англичанка. Я, наверное, в большей степени кочевник. (Повышая голос) Я чувствую себя человеком, стоящим на этой планете.
— Но родился ты в Бейруте. Почему?
— Так получилось. Мои родители тогда были очень молоды, обоим по двадцать, мама работала в Бейруте, там же встретила отца, потом я родился, и они продолжали путешествовать вместе со мной. Я ни разу не был в Ливане с момента рождения, если ты про это спрашиваешь. Но мне очень хотелось бы там побывать однажды. Потом мои родители были в Европе. Я очень люблю Францию, но кто не любит Францию? Это такое место, где каждый хочет побывать однажды.
— В фильме «Криминальная фишка» твой герой как бы пробуждается. А в твоей жизни были такие моменты, когда ты вдруг останавливался и ощущал необходимость каких-то перемен?
— Я не знаю, это то, о чем я уже когда-то говорил. Наверное, так было, когда появился сиквел «Скорости». Это событие как бы усилило понимание того, что сценарий должен быть подходящим для меня, правильным. Я не был против идеи работать во втором фильме, но сценарий мне не подходил.
— И оказался прав.
— Ну, не знаю, я не могу так категорично говорить, просто для меня он не подходил. Я не знаю, интуиция это или еще что-то. Может, он и не был таким уж плохим, только точно не для меня.
— После 25 лет довольно успешной актерской карьеры ты можешь сказать, что таким и видел свое будущее? Оправдал ли Голливуд твои ожидания?
— Я мог только надеяться, я никогда не думал, что смогу продержаться так долго. Мне и сейчас приходится бороться за свою карьеру, но я не против. Я организовал производственную компанию где-то семь лет назад. «Криминальная фишка» — наш первый фильм. Компания называется Company Films. У нас много сценариев в разработке, я многому научился, работая продюсером на этой картине. Я только могу надеяться, что приобретенные навыки, новые люди, которых я встретил в процессе, — все это поможет мне делать и другие фильмы.
— Ты говоришь, что приходится бороться. Разве ты не можешь позвонить кому-то и сказать: «Эй, это Киану, я хочу быть в твоем фильме!» — и ты получишь роль?
— Нет.
— Правда?
— Да.
— Но почему?
— Может быть, я не гожусь для этой роли. Я не знаю. Не знаю, что тебе сказать по этому поводу.
— Но когда твое имя стоит в титрах, проект имеет больше возможности для финансирования.
— Да, это абсолютно верно. Иногда это работает точно так. Я не смог бы сделать этот фильм, если бы не мои прошлые успехи.
— Ты принимал участие в работе над сценарием? Что конкретно ты внес в него?
— Первые, черновые варианты сценария редактировались очень активно, и я был в числе тех, кто должен был принимать в этом участие с самого начала. Конечно, требовалось делать какие-то поправки, добавлять диалоги или, наоборот, сокращать их. Там есть несколько и моих строчек. Актриса Джуди Грир сказала, что она почувствовала фильм целиком уже в сценарии, что все необходимые слова там уже есть. Я же был в какой-то степени своеобразным цензором в этой ситуации, следил за тем, чтобы та или иная сцена была сыграна точно и без лишних выкрутасов, за тем, как мы могли бы копнуть глубже в сцене, но при этом не потерять ее смысл. Все в таком духе.
— В Генри совсем ничего нет от тебя?
— Генри — это не я, конечно. Но когда ты работаешь с ролью, то наполняешь ее какими-то своими чертами, жестами, мимикой. Актер — это одна крайность, а роль — другая. Когда они сходятся, то образуется третья сущность, состоящая из этих двух. И эта третья сущность — брак между моим опытом и воображением роли — она становится реальностью, живым существом.
— Становится ли легче выходить из роли? Я помню у тебя раньше были с этим проблемы.
— (Торжественно и раздельно) Моя психическая фрагментация стала значительно лучше.
— С возрастом или опытом?
— И с тем, и с другим.
— Петер Стормаре в роли режиссера театра, где играл Генри, был очень требовательным. А в твоей карьере встречались режиссеры, которые давили бы на тебя, орали даже, может быть?
— Нет, пожалуй. Хотя у меня бывали стычки на почве творческих разногласий. Помню, я работал в фильме «Адвокат дьявола» с Тейлором Хекфордом и Аль Пачино. Тейлор доводил меня до сумасшествия, до белого каления. Ему нужно было это для того, чтобы довести мой внутренний уровень боли до максимального предела, это было нужно для роли, и я все понимаю, ничего не имею против, но доставал он меня невероятно. Правда, после окончания съемки каждый день он хлопал меня по плечу и жал руку. (Задумывается.) Наверное, Тейлор был единственным режиссером в моей карьере, который так меня истязал. (Смеется.)
— Но результат-то получился какой! Одна из лучших твоих ролей!
— Да, спасибо, действительно. Это никогда не стоит воспринимать лично, хотя он переходил на личности, как говорится, но это не было связано лично со мной. Понятно ли это? В тот момент я злился и ужасно страдал, но глубоко внутри я понимал, что именно это мне и было нужно, чтобы справиться с ролью.
— Ты также работал с одним из самых интересных режиссеров, Гасом Ван Сентом, в фильме «Мой личный штат Айдахо». Ты ценишь этот момент в твоей карьере, ведь это был прекрасный фильм?
— О да, это было потрясающее время. Этот фильм из тех, где «один за всех, и все за одного». Многие актеры просто жили в доме Гаса, чтобы провести вместе как можно больше времени, снимая или не снимая. Мы были бандой братьев в разных ситуациях и условиях. Мы все время находились в атмосфере любви и энтузиазма по отношению к этому проекту.
— В твоей карьере много успешных работ. Как ты вообще относишься к успеху и известности? Стараешься не принимать это слишком серьезно?
— Я отношусь к моей карьере очень серьезно. Я понимаю, о чем ты говоришь. Но я надеюсь, что каждый фильм, в котором я занят, принесет людям радость и удовольствие, а что будет после этого, я не могу предугадать. Я всегда включаюсь в процесс рекламных кампаний к каждому фильму, встречаюсь с прессой, говорю о своей работе, но кроме этого моя жизнь довольно спокойна и незаметна. Моя жизнь вне работы вполне обычна и ничем не примечательна. Я бы хотел, конечно, больше работать, но со временем это не становится проще. (Улыбается.)
— А когда у тебя была музыкальная группа, ты ведь был больше на виду.
— Ну, группа распалась, мы вместе были девять лет. Это было замечательное время, конечно. Я получал огромное удовольствие от работы над песнями, от поездок. В группе я играл на бас-гитаре. Все это было очень хорошо в свое время, но я не думаю, что это увлечение давало мне больше известности и как-то влияло на мою жизнь в целом.
— Чем ты занимаешься сейчас, когда не работаешь?
— Продолжаю работать над тем, чтобы работать дальше (улыбается): читаю сценарии, занимаюсь разработкой разных проектов, что включает в себя и редактирование сценариев. Встречаюсь с друзьями. Ничего особенного. Я люблю, когда друзья бывают у меня, и сам люблю бывать в гостях. Я хороший гость, я всегда помогаю делать уборку после. (Улыбается.) Я не против сходить в кино с друзьями. Самые обычные вещи.
— Ты всегда разборчив в работе, выбираешь только то, что тебе по душе?
— Нет, хотя хотелось бы, конечно. Но я ведь всего лишь актер, а каждый актер скажет тебе, что найти хороший сценарий очень трудно. Мы годами ждем чего-то особенного, соглашаясь по ходу работать в тех фильмах, на которые не согласился бы в других обстоятельствах. Я работал в разных жанрах, в проходных фильмах, не оставляющих какого-либо заметного следа, но это работа, тем не менее. Я — работающий актер, а не кинозвезда. Если же случается увидеть хороший сценарий, как в случае с «Матрицей», например, то, конечно, ты прилагаешь все усилия, чтобы получить роль. Когда я прочитал сценарий «Матрицы», то был поражен тем, какая интересная идея, роль. Мимо такого пройти было нельзя.
(Тут Киану поскромничал, конечно. В 2006 году программа Entertainment Tonight по результатам опроса через интернет поставила его в десятку самых любимых звезд американского кино.)
— Ты думаешь, будут еще фильмы из этой серии?
— Не знаю, думаю, что нет. Я понятия не имею, чем занимаются сейчас браться Вачовски, что планируют. Я всего лишь актер, мне не известны планы студий или режиссеров. Вот если обо мне вспоминают, то, конечно, я с интересом рассматриваю предложение.
— Ты хотел бы повторить театральный опыт? Ведь Генри в фильме играет чеховского героя. Лопахина, кажется.
— Да, очень хотел бы. Я люблю театр.
— Может быть, что-то из Нила ЛаБута?
— Да, точно. «Нил, позвони мне!» (Смеется.) Я бы с радостью, правда.
— Ты спокойно смотришь себя на экране в каком-то фильме, или тебе, как многим другим актерам, это не нравится?
— Иногда мне попадаются на ТВ фильмы, где я работал. Ты знаешь, я обычно смотрю фильмы, а не на себя в фильме. И так случилось, что я был занят в нескольких фильмах, которые мне очень нравятся сами по себе. Например, когда «Помутнение» появляется на ТВ, я обязательно смотрю.
— Но там как бы не ты на самом деле.
— И я, и не я. (Улыбается.) Больше все-таки я. Но мне фильм нравится сам по себе. Я очень люблю фильм «На гребне волны», я всегда смотрю его с удовольствием.
— Ты довольно много снимался в романтических комедиях.
— Ну, не совсем комедиях и не так уж много. Я сейчас разрабатываю проект романтического фильма, хорошо, романтической комедии под рабочим названием It’s not me, it’s you. Я думаю, что для романтической комедии очень важно иметь связь между героями, очень хороший язык, интересные проблемы, что-то, что не дает им быть вместе, или что-то, что держит их вместе, несмотря на. Классика. Я ничего нового тут не смогу сказать. Химия, взаимосвязь между героями — пожалуй, все-таки самое важное в романтической комедии. У меня была очень хорошая химия с Сандрой Буллок, мы отличная экранная пара. С Верой Фармигой тоже, по-моему. У нее и с Клуни тоже хорошая взаимосвязь. Есть актрисы, с которыми все легко получается. Это всегда большая удача — работать с такой актрисой.
— В «Криминальной фишке» речь идет об ограблении банка. А ты сам в жизни воровал?
— В юности да, бывало. Здесь, в Торонто. (Улыбается.) В основном мелочи всякие: шоколадки, конфеты. Я помню, однажды после обеда, когда было нечем себя занять, я и мой приятель тогда, Фред, пытались составить план ограбления банка. Мы решили, что сможем проникнуть в банк как бы в рамках выполнения школьного задания, чтобы узнать побольше о защите банков от грабителей. Таким образом мы планировали выяснить все секреты охраны этого банка, расположение сигнализации и всякое такое, чтобы потом его ограбить. Мы отлично провели время в обдумывании этих планов, но до дела не дошло: нужно было возвращаться домой ужинать.
— Есть у тебя какой-то любимый момент в каком-то фильме, такой, чтобы ты почувствовал что-то особенное?
— Я думаю, что для меня это последняя сцена в «Пророке», когда девочка в машине падает за героем. Это фильм такого уровня, в котором было бы исключительно интересно работать. Формализм или натурализм в нем контролируется кинематографически, хаос контролируется. Язык поразительный. Это очень сложный фильм для воплощения, тут требуется очень точное понимание того, что делаешь.
— Но чтобы попасть в такой фильм, что актер должен представить?
— Я не знаю, это зависит от режиссера.
— Я говорю о том, что у каждого кинематографиста существует определенное представление о том или ином актере, основанное на его предыдущих работах.
— Может быть, но, знаешь, я больше сосредоточен на моих собственных ощущениях, чем на ощущениях кого-то относительно меня. (Смеется.) Или я тебя не понимаю.
— Наверное, я говорю о стереотипах. Тебя видят больше как романтического героя или героя экшна. ДиКаприо всегда говорит, что ему приходится бороться против того, каким люди его видят.
— Да?! Я не знаю, каким меня видят. И меня это не очень беспокоит. Нужная роль всегда находит меня в нужный момент. (Улыбается.) Я не знаю, может быть, и беспокоит в какой-то момент, это зависит от того, кто режиссер фильма, где мне очень хочется быть. (Смеется.) это зависит от многих вещей. Я работал в разных жанрах и не представляю, как меня можно подогнать под тот или иной стереотип. Не знаю. Но как я могу внушить режиссеру: «Пожалуйста, подумай обо мне»? У него свое видение героев.
— Как ты себя чувствуешь, когда тебе попадаются на глаза плохие рецензии на фильмы с твоим участием?
— (Сквозь улыбку) О, я плачу, плачу безутешно и рву на себе волосы. (Смеется.) Проклинаю критиков за непонимание.
— Нет, серьезно, ты читаешь, что о тебе пишут?
— Стараюсь не читать. Когда не ищешь это целенаправленно, обычно ничего такого на глаза не попадается.
— Кого тебе более всего интересно играть — романтического героя, героя боевика? Ты столько сыграл в разных фильмов, даже у Бертолуччи отметился в «Маленьком Будде».
— О да! Бертолуччи (выговаривает по слогам с итальянским акцентом). Вообще-то трудно сказать. Самый интересный фильм не зависит от жанра, в котором сделан. Удовольствие от работы не зависит от жанра, это зависит от того, с кем ты работаешь, какие отношения складываются с актерами, с режиссером, с материалом. Мне трудно выделить какой-то один фильм, который бы мне запомнился больше всего тем, что я получил удовольствие от работы. Я всегда получаю огромное удовольствие от работы, и отношения с актерами складываются всегда хорошо. И режиссеров я люблю и уважаю. Может быть, я просто удачлив в этом? Не знаю.
— Ты думал когда-нибудь сесть в режиссерское кресло?
— Может быть, когда-нибудь я сделаю фильм про кунг-фу.
— Ты серьезно?
— Да, абсолютно.
— Но почему кунг-фу?
— Я разрабатываю одну историю. И там есть персонаж, у которого сильны амбиции в боевых искусствах и кунг-фу в частности. Может быть, я сам сниму этот фильм.
— И играть тоже там будешь?
— Да, злодея. (Смеется.) Главный герой — китаец, и фильм будет на китайском языке. Это была бы отличная роль для Джеки Чана. Это комедийный характер. А он потрясающий комический актер.
— И ты будешь учить китайский для этого?
— Нет, я ведь злодей, а злодеи говорят на английском преимущественно. (Смеется.)
— Ты только что закончил фильм «Поколение потерянных». О чем он?
— Это о парне, который возит двух девушек-проституток.
— Это драма?
— В каком-то смысле, да.
— Ты мог бы назвать режиссера, с которым очень хочешь работать?
— М-м-м, я пытаюсь сделать один проект с Дэвидом Финчером, мне очень бы хотелось поработать с Софией Копполой.
