Фильм Старое ружье
Как давно это было, когда впервые я увидела этот фильм, а потом потрясённая не могла избавиться от ощущения причастности к увиденному на экране.
Не знаю, испытал ли мой сын такое же потрясение, когда вчера мы с ним вместе смотрели «Старое ружьё» или его поколение ничем не только не потрясёшь, но и не удивишь. По правде сказать, я тоже не испытала того состояния, что было тогда в середине 70-х. Сегодня о войне снимают много и более жестоко, натурализма добиваются стопроцентного, кровь и уродство войны не прячут, чаще всего это единственный бонус картины, потому что другого нет, сказать нечего, история не трогает за живое. В фильме, о котором я рассказываю сегодня, есть замечательная история, есть поистине страшные моменты, потому что как без этого обойтись, если это реальная история деревни Орадур с такой же участью как всем известная Хатынь в Белоруссии.
Главный герой фильма «Старое ружье» Жюльен Дандьё (Филипп Нуаре) работает в госпитале в Париже.
Он хирург. На дворе 44 –й год и Париж в ожидании освобождения союзными войсками. Фашисты лютуют. Они охотятся за партизанами усердно, прочёсывая госпиталь за госпиталем. Доктор Жюльен абсолютный пацифист по натуре не может остаться в стороне и помогает партизанам «маки», оперируя их в своей больнице. Он не боится за свою жизнь, человек, который сто раз за день смотрит смерти в лицо. Но у него есть семья, любимая жена (Роми Шнайдер) и дочка, вот за их жизни болит сердце у немолодого уже доктора.
Поэтому на предложение коллеги и друга отвезти его семью в деревню Монтобан Жюльен радостно соглашается, считая, что это спасёт их от предстоящей бомбёжки. Сказано-сделано. Семья вывезена в семейный почти что замок в деревне, где местные жители знают друг друга многие годы, где хозяином всей округи был отец Жюльена, с которым он не раз ходил охотиться на кабана. Спустя пять дней доктор берёт выходной и отправляется в свой сельский дом, чтобы навестить своих дорогих женщин. Он едет в приподнятом настроении, за окном мелькают умиротворяющие сельские пейзажи.
Война с её ужасами словно остаётся в Париже, а здесь мирно-пасущиеся коровы, пасторальная картина, что-то неземное из давно забытой жизни.
Надо сказать, что деревня стояла у подножия горы, на которой громоздился родовой замок Дандьё. Поискав соседей в незапертом доме, он прошёл к церкви и войдя туда опешил от ужаса: десятки людей лежали вповалку на полу и скамьях со следами крови. Выбежав на улицу, он помчался к замку увидеть свою семью как можно скорее, но вдруг услышал немецкую речь и увидел солдат и офицеров вермахта прямо у ворот своего замка. Поняв, что он был на волосок от гибели, доктор подошёл к замку кружным путём и пристроившись у изгороди стал наблюдать за солдатами, которые возились у машины и копали яму.
Присмотревшись получше Жюльен сначала увидел разбросанные туфли, затем тело убитой дочки и поодаль чёрный сожжённый скелет своей жены. Об этом он скорее догадался, потому что охваченный ужасом мозг подсказал ему всю трагедию, разыгравшуюся в этом солнечном мирном месте.
Подавляя рыдания, Жюльен бросился в свою мастерскую и достал то, что отныне станет единственным смыслом его существования — старинное ружьё.
То самое, из которого отец наповал убивал кабанов. На стороне Жюльена жажда мести, знание всех закоулков замка и его окрестностей, поэтому у врагов нет ни одного шанса выжить.
Фильм Старое ружье вышел на экраны Франции в преддверии тридцатилетия победы с оглушительным успехом. Интересно, что в съёмках участвовала Германия. Филипп Нуаре получил за роль доктора Дандьё премию Сезар – (Французский Оскар). Обидно, что красавица Роми не была отмечена киноакадемией, хотя роль Клары Дандьё одна из лучших в её короткой кино карьере. Она необычайно хороша здесь: трогательно любящая, заботливая, она словно вся освещена этими чувствами. Её крупные планы украшают картину.
В 2006 году на похоронах актёра Филиппа Нуаре тогдашний премьер министр сказал замечательные слова: «Он знал, как передать французскую душу — через голос, своё обаяние, манеры. Мы будем скучать по его голосу, такому мягкому и родному».
Действительно невозможно забыть интеллигентные глаза актёра за стёклами очков, полные муки и горя и его руки, сжимающие ствол старого ружья.
